Я хочу показать тебе море из маков – Над разнеженным морем весенним моим… Посмотри, как пылают отчаянно-ярко Алым пламенем страсти – и тают, как дым,
Уводя очарованный взгляд, эти маки, Убегая барханами вдаль, в горизонт – И не верят, что жизнь их – мгновенье… Однако Их костёр проникает и в душу, и в сон –
Сумасшедшею нежностью бархатных крыльев, Чутким трепетом жарких живых лепестков… Я люблю их… Их власть надо мною всесильна – И уносят они далеко-далеко…
Те края очарованы властью иною… Я – в плену этой власти – и этой весны… И прошу об одном – оставайся со мною… Приходи… Не в реальность… В тревогу – и сны…
Я знаю: мой единорог еще пасется на лугах, Встречая утро, провожая вечер... Но в душу мне закрадывается страх, Что в этой жизни я его не встречу. (Виктория Скриган)
"10 СТРЕЛ" Десять стрел на десяти ветрах, Лук сплетенный из ветвей и трав. Он придет издалека, Меч дождя в его руках. Белый волк ведет его в тот лес, Белый гриф следит за ним с небес, С ним придет единорог, Он чудесней всех чудес. Десять стрел на десяти ветрах, Лук сплетенный из ветвей и трав, Он придет издалека, Он чудесней всех чудес. Он войдет на твой порог - Меч дождя в его руках. (Б. Гребенщиков)
"Охота На Единорогов" Выстрел. Я проснулся в начале шестого Я наблюдал охоту на единорогов Но я оставался при этом спокойным Я много читал о повадках этих животных Никто не сможет поставить их в упряжь Никто не сможет смирить их пулей Их копыта не оставляют следа Они глядят вслед движущейся звезде Мне тридцать три и я принял достаточно ядов И мое поле битвы редко стояло без дела Теперь мимо движутся юноши в радужных перьях Но я никогда не слышал о чем поют трубы Никто не сможет быть вечно слабым Никто не сможет сберечь от паденья Я оставляю себе право молча смотреть На тех кто идет вслед движущейся звезде Так спасибо мастер, ворота отныне открыты Я не смогу поднять руки для удара Возьми меня в пламя и выжги пустую породу И оставь серебро для того чтобы ночь стала чистой И сегодня ночью мой город лежит прозрачным Еще не соединенный мостами И в пригоршне снега еще незаметно для глаз Мерцает отблеск движущейся звезды (Б. Гребенщиков)
"Единорог" Там, где под темной высокой сосной Сходятся нити дорог, Медленно вышел из чащи лесной Белый единорог. Старый, седой и тоскующий зверь, Тусклый, затупленный рог. Где же вся сила былая теперь, Белый единорог? Помнишь, когда была юной земля, В древнем тумане веков Слышали реки, холмы и поля Грохот твоих шагов. Чащи будил твой рокочущий зов, И, словно пики огней, Гордо вздымались десятки рогов Белых, как снег, коней... Осень. В лесу тишина и покой. И у скрещенья дорог Тихо растаял в чащобе лесной Белый единорог.
"Единороги в мае" Под лунным серебром в саду, В вишневом майском цвете, Все грезятся единороги мне - - Им гривы треплет ветер. Они как будто бы дрожат От каждого порыва. И в их глазах огни горят Из звездного обрыва. Один из них глядит всегда В окошко в старом доме. И видит в нем всегда меня Мне много в нем знакомо. Но лишь услышит звук шагов, Учует запах мира, Они умчатся из садов За гребни гор Памира. И с ними все мои мечты Уносит ветер следом. Лишь осыпаются мечты С деревьев белым снегом. А ветер мчится далеко- Догнать единорогов! Но под копытами легко Взвивается дорога...
"ЕДИНОРОГ" Молитв, разбившихся о созерцанье: К нему шел вырвавшийся из преданья Белесый зверь с глазами, как у лани Украденной, и полными тоски. В непринужденном равновесье ног Мерцала белизна слоновой кости И белый блеск, скользя по шерсти тек, А на зверином лбу, как на помосте, Сиял, как башня в лунном свете, рог И с каждым шагом выпрямлялся в росте. Пасть с серовато-розовым пушком Слегка подсвечивалась белизной Зубов, обозначавшихся все резче, И ноздри жадно впитывали зной. Но взгляда не задерживали вещи: Он образы метал кругом, Замкнув весь цикл преданий голубой. (Райнер Мария Рильке)
"Пегас" Своими снежными крылами Пегас прорезал тишину И взгляд упал его во мглу Вершины гор покрыты снегом Их только конский хвост метет И пыль пускает в небосвод, А та кружится и опять К вершинам гор ложится спать. Но солнце встало высоко Конь улетел уж далеко И только искра от копыт Порой сверкает и блестит.
"Конь морской" О рьяный конь, о конь морской, С бледно-зелёной гривой, То смирный, ласково-ручной, То бешено-игривый! Ты буйным вихрем вскормлен был В широком божьем поле; Тебя он прядать научил, Играть, скакать на воле!
Люблю тебя, когда стремглав В своей надменной силе, Густую гриву растрепав И весь в пару и мыле, К брегам направив бурный бег, С весёлым ржаньем мчишься, Копыта кинешь в звонкий брег И - в брызги разлетишься!..
"Крылатые кони" Крылатые кони, огромные птицы. Не надо вам кони на землю садиться. Вы быстро летите к вселенной планетам, Хвосты вашт схожи с хвостатой кометой.
Вам звезды навстречу плывут хороводо И кажется солнце большим пароходом, Вам вместе не холодно, вместе не жарко, Лишь лет вам своих пролетающих жалко.
Серебряны гривы и в золоте крыла, Луна своей тенью вам спины накрыла. Лучи солнца играют в позолоте копыт, Блуждающий спутник вашим взором умыт, Во лбах серебристые светятся звезды, Вы дети галактики, вы лошади-грезы.
"Табун крылатых коней" Мне так хотелось узнать, как кони могут летать Я видел их на картинках журналов. Из под блестящих копыт летела звездная пыль, Но видеть этих коней было мало. Я мог часами сидеть, и на картинки смотреть, Я их пытался представить живыми, Я рисовал много дней табун крылатых коней, Они пронзали просторы седые.
ПР. Навстречу ветру, навстречу солнцу, Скачу заветной дорогой звездной, Мелькают крылья коня за спиной у меня, Все дальше, дальше планета Земля.
Мне так хотелось помочь ожить им каждую ночь, И вот однажды как только стемнело Я себе сделал коня, чтоб он жил для меня, Мне так об этом мечтать надоело! Теперь с конем мы вдвоем довольно дружно живем, Пусть он бумажный, но это не важно. Как только ночь на дворе, я в серебристом седле В любых высотах с Пегасом не страшно!
ПР. 2
"Лошади - ангелы". Весь мир умещался в ладони, Весь мир мы смогли потерять. А наши чубарые кони В тот миг разучились летать. Никто не отыщет пропажи, Никто и не вспомнит о том, Что кони чубарые наши Питались лучистым овсом. Лишь лики на древней иконе Сочувствуют нашей беде. А наши чубарые кони Умели ходить по воде. Страшнее не будет потери. Не глядя друг другу в глаза, Мы, словно пугливые звери, Уходим в густые леса. В краях, где иные законы Мы будем судимы не раз. А наши чубарые кони?.. Они не покинули нас. Идут рядом с нами в бессилье, Не жалуясь и не крича, Свои белоснежные крылья По чёрной земле волоча.
Четыре копыта, облезлая шкура… По грязной дороге плетется понуро Забывшая думать о чем-то хорошем, Давно ко всему безразличная лошадь. Она родилась жеребенком беспечным, Но скоро хомут опустился на плечи, И кнут над спиной заметался со свистом… Забылась полянка в ромашках душистых, Забылось дыхание матери рыжей… Лишь месят копыта зловонную жижу, И только сгибается всё тяжелее Когда-то красивая, гордая шея.
Четыре копыта, торчащие ребра… Скупится на ласку хозяин недобрый. А жизнь ведь могла повернуть по-другому – Ведь где-то сверкают огни ипподрома, Там тоже есть место обидам и бедам, Там мчатся по гулкой дорожке к победам Могучие кони, крылатые кони… И кутают их золотые попону. Им, лучшим награда и слава – но кто-то Всегда занимается черной работой. Чтоб им предаваться волшебному бегу, Тебя спозаранку впрягают в телегу, И если до срока работа состарит – Другого коня подберут на базаре.
Четыре копыта , клокастая грива… А время обманчиво-неторопливо, И сбросишь однажды достигнув предела, Как старую шерсть отболевшее тело. Ругаясь хомут рассупонит возница… Но ты не узнаешь. Ты будешь резвится В лугах вознесенных над морем и сушей, Где ждут воплощения вечные души. Опять жеребенком промчишься по полю, Неся не людьми возвращенную волю – Большие глаза и пушистая челка, Четыре копытца и хвостик-метёлка.
